под моими глазами разлились океаны.
я держу на плечах своих небо, как держат его титаны.
мои раны
не вылечит самый искусный лекарь -
они смертельны даже для бога, что там до человека.
мои веки
закрылись с болью,
покрылись болью,
склеились талой водой с разведенной солью.
мои руки
переплетаются словно реки.
бесконечный бой ведут троянцы и греки
в моем сердце.
удары сердца - удары боя.
по синим венам бегут потоки крови гноя.

вы имеете право хранить молчание.
все, что вы скажете, может и будет очень печально.
все, что вы скажете, может и будет полнейшим бредом.
вы имеете право хранить молчание - и при этом
не нарушать обетов.
вы иметее право заклеить свой рот изолентой,
наесться бетона, стекла и гранита, напиться абсента.
вы имеете право никогда не сказать ни слова,
вырвать себе язык - и готово.
ведь в нашей новой
конституции прописан полный отказ от звуков.
все, что вы скажете, будет спрессовано и раздавлено - такая вот штука.
все, что вы скажете, будет опплевано и оспорено изначально.
так что знайте, что
вы имеете право хранить молчание.

я люблю слова, которые много значат.
перекатываю во рту, зажимаю в кулак на удачу -
горячий
след остается на пальцах, на языке.
я люблю слова, не сказанные никем,
но понятые.
слова, услышанные вполуха,
гремящие, как барабанный бой, там, где все остальное глухо,
слова, растерзанные на буквы и звуки, но не лишенные сути.
слова, которые хочется так сказать, что невыносимо мутит
и крутит,
и страшно до жути.
я несу их в своей голове как Тесей нес клубок Ариадны.
я молюсь всем богам, чтобы эти слова для тебя сейчас стали понятны.
слова, затерявшиеся в ночи,
кем-то пьяным брошенные под утро.
но больше всего я люблю слова, которые говорить слишком трудно.

я прощаю холодные руки, холодные губы,
дурацкую стрижку, плохие привычки - ничего не прошу менять.
я готова простить даже то, что кому-то покажется слишком грубым.
не прощу только, если ты сможешь вдруг жить без меня.

еду в плацкарте на боковушке.
скучно и душно,
и ложка стучит по кружке.
убаюкивает шум колес и заливистый храп соседа.
я купил на вокзале случайный билет и не знаю, куда я еду.
скучно и душно,
и светят в глаза придорожные фонари.
можно, конечно, начать беседу, но мне что-то не хочется говорить.
мне не хочется - ничего - говорить.
я усталый и оголтелый.
и, если честно, уже не помню, когда мне вообще говорить хотелось.
лежу на верхней, укрывшись давно продырявленным одеялом.
место теряет силу, если в этом месте ничего никогда не менялось.
время теряет силу.
и тогда ты берешь билет без обратного пункта -
просто бежишь от того, что тебе тяжело и мутно.
сводит желудок.
идет проводница, несет мне батончик "чудо".
спасибо, девушка, но мне нужен лишь проводник отсюда.

на моем будильнике стоит самая тихая из всех возможных мелодий - такое дело.
мое тело
не хочет вставать с кровати,
оно устало бояться, как бы мой разум не спятил,
отяжелело.
мое тело не хочет ни в душ, ни чая.
оно забилось под одеяло и глупенько так качает
высунутой ногой.
мое тело не замечает,
что прошла уже половина дня,
что матрас неудобный и слишком тугой,
что постель хорошо бы уже поменять.
мой разум слипается от затекшего в уши пота,
из последних сил говорит: "вставай",
но телу вставать не охота.
оно протягивает затекшую руку, наконец отключает звонок.
и оно засыпает.
а мой разум падает в бездну.
он остался совсем бестелесным.
он одинок.

раздается звонок - какие-то глупые предложения.
раздражение
от лжи рекламных плакатов.
я им верил когда-то.
думал, построю квартиру, куплю машину - вот путевка в лучшую жизнь.
я все пропил.
Медведев улыбается мне с телевизора:
"надежды нету, но ты держись".
я держусь
за грусть,
за заоконное солнце,
за лабиринты многоэтажек,
за пиво, оставшееся на донце
стакана
и даже
за Медведева на экране.
ну-ка! сколько там еще водки в другом стакане?
сколько там еще дней до осени в календаре?
я думаю, в сентябре
все будет иначе.
убийца горит, а сентябрь плачет -
или как там было?
я забыл обо всем, и все обо мне забыло.
стены моей квартиры сужаются день ото дня.
я не бегу -
а куда мне бежать?
я лишь жду, когда стены раздавят меня.

я ношу свое имя как данную в детстве кличку,
как чужое имя, которое вдруг пристало.
но на самом деле я существую безлично,
если быть точнее - обезличенно и устало.

я ношу свое тело как мятую чью-то одежду,
как чужое тело (понятно),
тяжелое тело.
я сейчас нахожусь не здесь и не там, а между -
между выдохом, вдохом - дыханием - между делом.

я ношу свою личность как пазл в миллиард кусочков.
все они не подходят друг к другу - какая жалость.

все вокруг чужое.
даже вот эти строчки.
если так, то что же тогда для меня осталось?

она снимает вечернее платье,
стоя возле моей кровати,
платье стекает с ее груди,
стекает с бедер, стекает на пол,
я так счастлив сейчас, что я бы сейчас заплакал,
но я поднимаюсь,
я говорю ей:
"одевайся и уходи".

я веселенький человечек в цветастом комбинезоне,
всю жизнь просидевший в цирке как будто на зоне.
я веселенький человечек, у меня с собою улыбочка и колпак.
я выгляжу как дурак.
я веду себя как дурак.
я веселенький - послушайте мой заливистый детский смех.
и когда плачу, я все равно веселее всех.
я веселенький человечек, я катаюсь на шаре, я прыгаю через кольцо.
но, когда остальные не смотрят,
мне хочется,
очень хочется
расцарапать свое лицо.

для таких как я в этом мире нет места
я манекен для краш-теста
надо мной издевается каждый как хочет
и у меня нет мочи
хоть как-то себя защищать
мне поломали обе ноги
и я не могу стоять
мне поломали обе руки
мне поломали все позвонки
я вижу идет человек
я кричу ему помоги
помоги помоги помоги

напиши мне.
я готова любить тебя снова,
все так же иступленно,
влюбленно
оглядываться по сторонам.
я готова отдать тебе,
я отдам
все, что копила в течение этого года, -
всю свою нежность,
всю свою нежную грусть.
вернись ко мне,
и я тоже к тебе вернусь.
ты видишь:
сегодня такая же точно погода,
как тогда, когда мы гуляли по Зеленограду.
я была рада видеть тебя
и в целом была очень рада,
особенно - когда ты взял мою руку.
и я еле пережила тогда нашу разлуку.
плакала, лежа на тротуаре.
каждой твари - по паре,
а мне - порошок в кармане,
а мне - нестерпимую, страшную муку.
напиши мне.
настучи мне "привет" по клавишам.
я вроде забыла прошлое,
и ты все еще мне очень нравишься -
как неисполненная мечта,
как мальчик, пришедший из снов.
но ты не готов
к серьезным или каким еще там отношениям.
не проси прощения.
я все и всегда понимаю,
но никак не могу отпустить тебя,
хотя год уже как отпускаю.

лето настолько жаркое, что внутри закипает кровь.
пот стекает по лбу, затекает в уши, и уши горят.
я несу в своей сумке одну большую любовь,
разделенную на тысячу маленьких неразделенных любят.
я несу в карманах немного жалости, грусти и сигарет,
я несу в голове идиотские мысли и пустоту.
я хотел бы нести что-то большее, но большего у меня, к сожаленью, нет.
я собрал с собой все, что было, и просто иду.
я иду по улицам, эти улицы втекают в мои глаза,
гул машин, голоса прохожих натирают мои виски.
я несу с собой то, что прожил уже тысячу лет назад,
отголоски забытых моментов - сладковатый привкус тоски.
я несу на своих ладонях оставленное тепло,
нежность чьих-то касаний, я только не помню, чьих.
я несу на щеках веснушки и солнце, которое не взошло
над моим обветшавшим домом, но, возможно, взойдет у других.
я иду по аллеям парков, по бульварам и по дворам,
по одним и тем же маршрутам прохожу вновь и вновь, вновь и вновь.
я не знаю, зачем все это, просто знаю, что мне пора.
я несу в своей старой сумке деньги, ключ - и еще любовь.

я хотела бы оказаться на самой границе света,
уехать на Камчатку, Чукотку,
переехать в Израиль и жить в кибуце.
но я здесь.
здесь отвратительно душное лето.
я сижу в своей комнате,
жду, когда все от меня отъебутся.
я хотела бы море и горы,
море и горы,
море и горы свободы,
любимые кеды,
футболку,
ветровку,
рюкзак для уставших плеч.
я хотела бы лечь возле речки,
смотреть, как свободно текут ее воды,
позволять своим мыслям так же свободно течь.
я хотела бы видеть рассветное небо от края до края,
вдыхать охлажденный под утро воздух, наполняться им до краев.
я хотела бы заглянуть в себя и увидеть,
что вот я - другая.
не такая, как в своей комнате.
пропитавшаяся духом чужих краев.
я хотела бы, чтоб под ногами тропы, а на ногах мозоли,
чтобы к ночи валила усталость, а назавтра еще целый день пути.
но я здесь.
я сижу в своей комнате,
тру виски,
кисло от морщусь от боли.
я хотела бы оказаться на самой границе света,
но никак не могу уйти.

я хотел бы стать мужиком из рекламы швейцарских часов,
в идеальном костюме и с идеальной укладкой.
я готов
разъезжать по тротуарам на своем бмв,
тратить деньги,
наслаждаться жизнью - приторно-сладкой.

ну а впрочем, я готов быть и семьянином
из рекламы хлопьев на завтрак.
у него жена и дети,
квартира обставлена очень мило,
и он никогда не задается вопросом о том, что же будет завтра.

я готов рекламировать найк или адидас.
надевать их кроссовки, бегать с утра пораньше.
мне также нравятся сникерс и марс,
бауинти, несквик, кит-кат - ну и что там дальше.
я буду довольным, буду улыбаться чаще,
буду поддерживать весь этот дешевый фарс.

я готов ногой разбить экран ноутбука,
растянуть его, залезть в него, чтобы очутиться по ту сторону отчаяния.
но я остаюсь здесь, в мире использованных вещей и неидеальных звуков.
один на один со своей клиническою печалью.